В Москве прошел митинг профсоюза Московского метрополитена. Индексация зарплаты на 1%, отсутствие формы и даже запчастей – мы узнали, почему митингуют работники метро.
Утром в четверг на площади Краснопресненская застава начали собираться люди с флагами различных профсоюзов. Инициатором согласованного с властями митинга стал профсоюз Московского метрополитена, который решил рассказать о наболевших проблемах. Пятачок вокруг памятника революции 1905-1907 годов предварительно заботливо огородили железным забором, на входе поставили трех полицейских, а у метро развернули шумные дорожные работы. Тем не менее, митинг состоялся, а мы узнали у его активных участников – что именно не устраивает профсоюз подземки.
Зампредседателя профсоюза работников ГУП «Московский метрополитен» Василий Шеляков (уволен с июня 2016 года):
– Митинг мы проводим по поводу несоблюдения коллективного договора. Дежурные по станции и машинисты уже давно не обеспечиваются форменной одеждой. Когда-то вышло новое положение по форменной одежде, и тендер все никак не проведут, поэтому обеспечить работников не могут. Запчастей на подвижные составы тоже нет. Тех, кто выходит и рассказывает про это СМИ, подвергают дисциплинарным взысканиям, подводят под увольнение – запрещают выносить сор из избы.
«Подвижной состав имеет свойство ломаться, ремонт надо проводить качественно и вовремя, иначе могут быть последствия, в том числе жертвы, а мы этого не хотим. Они(руководство) нам пишут, что всем необходимым метрополитен закупается, как положено. Но ремонт не производится. У нас в депо очень много составов-доноров – это когда исправный состав разбирают и переставляют запчасти на другие составы. Эти запчасти уже будут ходить до того момента, пока не сломаются. А чем потом эти составы собирать, никто не знает. Если ставить б/у запчасти, это может вызывать неисправности, а отвечают за это машинисты».
- Мы требуем, чтобы полностью соблюдался коллективный договор, который заключается между работодателем и профсоюзами; чтобы было повышение заработной платы и прекратились увольнения членов наших профсоюзов. С 1 июня 2014 года повышения зарплат не было, а цены растут прилично. И вот в 2016 году господин Пегов индексировал нам зарплату на один процент. Также хотелось бы, чтобы специальная оценка условий труда проводилась неформально, как положено, чтобы сохранить все условия, которые зафиксированы в договоре.
Петр Ермилов, машинист с 24-летним стажем (уволен в 2016 году):
– Я пришел поддержать профсоюз метрополитена, потому что без него нельзя обеспечить полностью безопасность. Есть правила технической эксплуатации метрополитенов РФ, и там написано, при каких неисправностях нельзя возить людей на поездах. Но, как у нас в стране говорят: «если нельзя, но очень хочется, то можно». Если начальству захочется, оно всегда заставит машиниста работать на неисправном составе. Я могу привести массу примеров из своего опыта – это основная причина, почему я вступил в профсоюз.
В 1993 году у нас в депо не было ни одной запасной тормозной колодки. Все имеющиеся износились, причем половина – до нуля! Согласно нормам, толщина колодки не должна быть меньше установленных миллиметров, иначе она ломается. Так вот, у нас все депо было без исправных тормозных колодок, все машинисты об этом знали, но все ездили, потому что деваться некуда. Если ты не будешь подчиняться, будешь требовать соблюдения правил, тебя уволят – если нет нормального профсоюза, который действительно защищает работников. Тот профсоюз, который остался с советских времен, занимается только распределением путевок и выдачей новогодних подарков.
А у меня отказали нервы – я отказался выезжать из депо. Я сразу ожидал больших неприятностей вплоть до увольнения, но начальники поняли, что зашли слишком далеко, и через неделю после того случая привезли самосвал этих колодок. Потом начались отказы автоматики – системы автоматического регулирования скорости, которая контролирует торможение, если машинист потерял сознание, уснул или умер. И начальство, которое должно требовать, чтобы все работало как положено, стало заставлять ездить с отключенной системой. Снимать состав с линии – это же нарушение графика движения, начальник будет недоволен. И все ездили, это продолжалось до тех пор, пока в 1994 году у нас не случилось три столкновения поездов за 12 часов.
Нельзя возить людей, если хотя бы на одном вагоне есть неисправность тормозов, электрических или пневматических. Это правило. Но, когда составы начинали ломаться, плохо работали, все машинисты ездили с неисправными вагонами – с одним, двумя, тремя. Это было и в 90-х, и после. Я как-то доложил диспетчеру, что у меня не работает тормоз на вагоне, и убрал состав в депо. Потом меня вызвали к начальнику, который сказал, что если такое повторится, он найдет, за что меня наказать. Я в 1999 году выиграл конкурс профессионального мастерства «Московские мастера», а как только вступил в профсоюз, сразу стал плохим машинистом.
«А года полтора-два назад на Серпуховской линии вводились новые составы. Выяснилось, что у них при зависании компьютера тормоз работает неэффективно – в два раза удлиняется тормозной путь. И что? Все это знали, и мы продолжали ездить, понимая, что в любой момент что-то может произойти. Никаких ограничений скорости не делалось, график - любой ценой! Я считаю, что это одна из основных причин трагедии на Славянском бульваре. Есть разные версии, но ясно одно, что было нарушение норм безопасности».
– Должны были провести специальную оценку условий труда, но не провели. Даже кресел удобных, чтобы работать, нет. 12 часов человек сидит и смотрит за стрелками, как переводятся маршруты, выполняет команды диспетчера. Полжизни проводит, при этом кабинеты не оборудованы шумоизоляцией, нет специального места, где можно пообедать.
«Форма безобразная. Во-первых, она одна на весь год – теплая юбка или брюки. Мы писали, еще когда Гаев был – введите зимнюю и летнюю форму. Невозможно летом в жару ходить в этой теплой синтетической юбке. Затем рубашки – они не хлопковые, их даже погладить проблема. Новую форму не выдают уже не знаю сколько лет. Девчонки покупают сами рубашки, юбки».
После интервью меня пока не уволили, но я подаю в суд. Претензия – незаконность вынесения выговора за дачу интервью, потому что я его давала в нерабочее время, с документами под грифом «для служебного пользования» я не работаю, поэтому никакую коммерческую тайну не раскрыла. А то, что творится бардак в метро, нужно обговорить и устранить. Внутри метрополитена нужно внедрить отдел технического контроля, чтобы смотреть, какие кабели, стулья, кресла нам поставляют. Нынешних кресел хватает на два-три месяца.
На некоторых станциях раздевалок нет, девочки переодеваются там, где работают. И самое главное – эта индексация. Я считаю, что это позор и издевательство – на один процент проиндексировали зарплату за два года. При этом многие сотрудники сами покупают инструменты для работы – вентили, отвертки и прочее. У нас очень хорошие люди, просто подвижники работают.
Кроме этого, нынешние и бывшие работники подземки жалуются на ликвидацию санэпидемстанции на метрополитене, сокращение льгот «за вредность» и медобслуживания, а также на низкое качество закупаемых по тендерам материалов, особенно кабелей:
«Мы предлагаем вводить внутреннюю стандартизацию входящих материалов с заводов и от компаний, которые поставляют материалы в Московский метрополитен. Первое предложение мы делаем по кабелям, потому что за последний год случилось больше трех возгораний из-за кабелей. Хорошо, что обошлись без трупов пока», – считает председатель профсоюза Николай Гостев.
Тем временем, помимо проверки сумок входящих в «загончик» для митинга, полицейские выполняли еще одну миссию – тщательно фиксировали на видеокамеры и мобильные телефоны лица участников.
