Пандемия COVID-19 продолжает влиять на рынки труда
Хотя странам удалось преодолеть краткосрочные проблемы на рынках труда из-за COVID-19, изменения носили структурный характер и до сих пор влияют на экономики, следует из исследования Высшей школы экономики. Так, в странах ОЭСР уже на этапе постпандемийного «выздоровления» зафиксировано изменение структуры занятости: работники предпочитают уходить в сектора с высокими зарплатами и в более устойчивые к шокам компании. На рынках резко вырос спрос на квалифицированных сотрудников, но некоторые категории работников так и остались в уязвимом положении, в том числе молодежь. В России отмечались схожие тенденции на ранних этапах восстановления, особенно в части возросшего после пандемии спроса на кадры, однако затем рынок стал меняться уже под влиянием санкций.
Главным вызовом для рынков стало асимметричное влияние пандемии на отрасли: перемены в моделях потребления и организации работы привели к большим изменениям в распределении занятости между секторами экономики и в составе профессионально-квалификационных групп, отмечает автор. Уже при постпандемийном «выздоровлении» проявилось изменение структуры занятости между отраслями: в отраслях с более низкой средней зарплатой наблюдалось сокращение работников (на 2,9% в целом по ОЭСР), с более высокой — значительный рост (на 10,1%). Пандемия способствовала перераспределению занятости внутри отраслей. Работники выбирали компании, которые оказались более устойчивы к шокам пандемии — на практике речь идет о перетоке рабочих мест от малых предприятий к крупным, более технически оснащенным и производительным. Работники стали более мобильны: растущий спрос на кадры в условиях восстановления экономики позволил им найти работу с лучшими условиями и более высокой зарплатой.
Перераспределение рабочей силы в пользу более производительных компаний несет риски скачка спроса на высококвалифицированную рабочую силу при значительном отставании спроса на работников с низкой квалификацией, предупреждает автор. Пока статистика об уровне образования вновь нанятых сотрудников не показала явного роста доли работников с высшим образованием — изменения станут заметны на более длинном промежутке, но уже на этапе выхода экономик из ковидного кризиса наблюдалась асимметрия. Уровень занятости работников с высшим образованием незначительно вырос после пандемии (на 0,4 процентного пункта), а у работников с низким и средним — незначительно сократился (на 0,3 п. п.). При этом еще до кризиса уровни занятости лиц с низким и средним образованием составили 37% и 64% соответственно, а с высшим — почти 80%.
Руководитель Экспертного центра по трудовым отношениям и охране труда «Деловой России» Виталий Федин указывает, что, в отличие от стран ОЭСР, российский рынок испытывает дефицит как высококвалифицированных специалистов и рабочих, так и низкоквалифицированной рабочей силы. По мнению Виталия Федина, сейчас сложно говорить о последствиях пандемии, поскольку на российский рынок труда оказывают влияние другие факторы. Вместе с тем эксперт отмечает до сих пор актуальные тренды, сформированные в период пандемии, — это и повышение гибкости российского рынка труда (новые модели и формы занятости), и высокий потенциал трудовой мобильности. «Российские работники динамично меняют место работы: мы видим значительные перетоки рабочей силы между различными секторами экономики», — добавляет он.
Проблема в том, что многие российские компании продолжают существовать в парадигме экстенсивного увеличения штатной численности при росте бизнеса. «Эта стратегия становится все менее эффективной. Наиболее продвинутый бизнес переходит к модели социальной устойчивости, в рамках которой кадры становятся наиболее значимым ресурсом. Эти компании уделяют особое внимание производительности труда, совершенствованию производственных процессов, развитию производственной культуры, формированию атмосферы заботы и доверия», — констатирует Виталий Федин.
